А дальше все было очень просто, только до базового лагеря у пещеры Географического общества мы еще два дня занимались заброской снаряжения, уже без помощи автомобиля и лошадей, ибо погонщик заявил, что только ненормальный может спокойно смотреть как его лошадей сбрасывают в обрыв, а он не может отнести себя к этой категории людей. Одним словом более двух тонн снаряжения в прямом смысле легли на наш горб.

Так это на заброске. А под землей? В пещере? Вернемся опять к книге “Медаль Колумба”.

“В сифоне съемку не прекратили. Здесь, в подводном лазе, приходилось ползти на спине. Высота его – сорок сантиметров – не всегда позволяла сунуть руку за пикетажкой; лежа на спине, достать ее было легче. Точки выбирали в воздушных карманах – пазухах, где голову можно было поднять из потолка. Вернее точки выбирать Мартюшев. Илюхин же во время очередного отчета, случалось, оказывался в воде. Тогда, нащупав очередной карман и отдышавшись, приходилось орудовать компасом, восстанавливая примерное направление пройденного пути.

Они вышли на поверхность через тридцать два часа. Дождь перестал, и даже морось растаяла в теплых струях южной ночи. Ребята, отдав встречающим мотки лестниц и веревок, гроздья карабинов и скальных крючьев, устало поплелись к палаткам”.

А что? Для меня это был первый сифон. Я тогда еще был не только инструктором подводного спорта, не был даже просто аквалангистом. А тут сифон с шестью перегородками, уходящими в воду! Да еще и топосъемка в нем. Вот когда я пожалел, что не приготовил вовремя водонепроницаемую одежду. Просидеть полчаса в Абаканской протоке Енисея в апреле месяце было несравнимо легче, по крайней мере – гораздо теплее. Как я завидовал Илюхину, имевшему под комбинезоном водонепроницаемый резиновый гидрокостюм. И тогда же, в сифоне, я дал себе крепкое слово, непременно, как только вернусь... одним словом, я до сих пор так и не склеил себе гидрокостюм!